Грустная тема

Дед моего друга в свое время уехал на заработки в Америку. Работал на шахте в Чикаго, воевал на стороне США  в Первой мировой войне. Заработанных денег хватило, чтобы купить землю, построить просторный дом. Ну а после 17-го года все как у всех в соответствии с директивами партии. Отец моего друга получил образование проживает свою жизнь, как все, в соответствии с допущениями партии. А вот друг мой не хочет совершать ошибки своего деда. Он хочет уехать и уже не возвращаться в страну, где свобода не стала нормой, где свободу дают по карточкам в соответствии с потребностями партии: то чуть-чуть больше, то чуть-чуть меньше.
Муж мой подруги сказал, что надо уезжать. На что она ответила — почему мы? Почему не они?
Вот и Андрей Колесников о том же: почему не они?
Но они уже ведь сказали — не нравится — вперед, туда, где нравится!   Вот и получается так, люди уезжают туда, где не знают — как, но не хорошо знают, как здесь.

Бунты в .Москве. Исторический экскурс

Заведующий кафедрой политологии МВШСЭН (Шанинки), кандидат исторических наук Василий Жарков опубликовал цикл статей о бунтах в Москве, начиная с 1547 года, структурируя предпосылки, причины, ход и последствия. Коротко, четко и внятно. С проекцией на современность, преемственность прослеживается. 
О первой русской смуте— гражданской воне  начал XVII   в шестом эпизоде.

Пессимистический оптимизм или оптимистический пессимизм?

Есть старая присказка: оптимист — это плохо информированный пессимист. Дмитрий Быков — оптимист. Это вне всякого сомнения. В непроглядном пессимизме узреть лучик индивидуального оптимизма среди всеобщего дикого цинизма и дурости в личном противостоянии этому  — это требует мужества. Ну и спасибо ему, что дал почти научное определение дурости, практически квалифицировал вид. Молодец!

Знание — сила

Статья называется «Эхо Большого террора». Автор Игорь Харичев, генеральный директор журнала «Знание — сила». Он пишет о закономерности мер, которые предпринимает власть для  всемерного сохранения себя самой вопреки законам истории, которые подчиняются законам экономики. 

Об индивидуальности истины

Нина Зверева очень хорошо написала о книге Сергея Муратова «Я думаю, ты думаешь...» Она пишет, что книга, казалось бы о вреде рейтингов ТВ, но как всякая талантливо написанная книга — шире и глубже — о жизни и ее истинных ценностях, которые определяются не большинством голосов, а количеством времени, проведенного в раздумье... 

О трудностях перевода

Читать Александра Гениса — счастье всегда. его парадоксальный, незамутненный штампами взгляд на литературу как акт божьего творения, не может не приводить в восторг сотворчества, сорассуждения, сомыслия. Мне кажется, именно это происходит, с его точки зрения, при попытке перевести с одного языка на другой литературное произведение. Статья состоит из 4 глав. Каждая из которых законченный текст, а вместе они — гипертекст не только о литературе, но и о жизни, об их сопряжении, в котором литература — единственное, что может жизнь сделать эстетичной, скорректировав ее, переведя на язык литературы. Может быть, я не умею точно выразить свою мысль. Но я благодарна автору за то, что она, моя мысль, забилась, заворочалась, выпласталась из обыденного, чего не терпит литература как акт божьего творения.

Ничто не ново под луной

Зоя Ершок поделилась своими впечатлениями от чтения (перечтения) книги Артура Кестлера  «Слепящая тьма». Надо прочесть!

«Артур Кестлер родился в Будапеште. Отец — венгр. Мать — австрийка. Кестлер занимался точными науками и психологией в Вене, потом увлекся политикой и стал журналистом. Как и другие левые европейские интеллектуалы, видел в советском эксперименте единственную защиту от фашизма и в 1931 году вступил в коммунистическую партию. В 30-е год жил в Советском Союзе. В 1938-м, разочаровавшись в компартии, вышел из нее», — то есть богатая биография не только на события, но и на переживания и мысли.

И вопросы, поставленные в книге, почему-то до сих пор не дождались ответа. Вопросы ценностные, основные для человеческого общества.

Надо прочесть!

Зиновий Сагалов

Совершенно случайно напала в интернете на это имя. Зачиталась дневниками. Слог, легкий, как дыхание, как дыхание, длящийся ровно и ритмично без остановки ненавязчиво, как дыхание, длит жизнь. Ту жизнь, которая никуда не уходит на самом деле, потому что она с нами, пока мы живы — это с одной стороны. А с другой стороны,  запечатленная словом, она становится общей, как воздух, без которого дыхание невозможно ни для кого: ни для автора, ни для его читателей, сегодняшних, завтрашних, всегдашних.   Сайт Зиновия Сагалова, на который я «напала», живой, в нем есть сценография, отрывки из прозы, стихи, фото обложек книг, которые уже хочется открыть и читать, чтобы длилась жизнь.

Вечная память

На фотографии совершенно молодое лицо журналиста Ивана Жилина. Он написал о детях, погибших на остановке  на Минском шоссе. Написал так, что их будут помнить. Спасибо ему за это. Не так много людей, кому было их помнить. А теперь много. И назвал их хорошо — ангелами.  Вот вам и президентские дети...

Слово и дело

Читать этот пост блога Андрея Звездёнкова и Светланы Штарковой трудно. Все как всегда, обычные будни нашей страны. В этих буднях забыто, что каждый человек, а особенно ребенок, нуждается в Вере, Надежде и Любви. У кого найдется Мудрость насильственно не лишать этих человечески души того, что и делает их человеческими? Пусть пройдет эта акция: все оставшиеся без родителей дети назовутся «президентскими детьми»! Тогда может быть, будет чем аргументировать перед чиновниками в борьбе за возвращение детей в Реутово. Но если дети будут всего лишь называться, то как президент ответит за них перед Богом?

Картинки с выставки

Александр Генис бесподобно рассказал о влиянии электронных галерей и вируальных музеев на восприятие истинного ценителя живописи. А Соломон Волков о влиянии электроники на развитие музыки.

Будь собой!

  Я всегда внимательно читаю посты священника Якова Кротова. Но такого от него не ожидала! Поэтому особенная радость охватила меня — каждая строчка отозвалась во мне: свобода есть всегда, потому что она в тебе самом. Даже в людоедском государстве есть свобода — не быть людоедом. Но вот его призыв собирать чемодан...

Мы ведь тем самым сдадим свою землю, свою культуру, сохраним качество своей жизни  и только. Вчера Игорь Волгин говорил об этом со своими собеседниками: что бы сделал Левша в наши дни? Уехал бы! Уехал и запил там! Впрочем, как здесь... Не о Левше речь, персонаж не нашего времени. Я знаю одного  Левшу—электронщика. Не уезжает! Работает на себя. А мог бы на страну. Только Левши ею никогда не были востребованы. Да, но Игорь Волгин  сказал об утечке не только мозгов, но и сердец. Государство так много занимает места, что вытесняет естественное чувство — любовь к Родине.  
Прочитала еще один пост, Михаила Коваля, на ту же тему. Для того чтобы любить Родину, нужна свобода.

Наш Эрмитаж

Статья Кима Смирнова называется «Мой Эрмитаж». Читать ее без слез не получается. Она, столь личная, трогает за душу так, что мой собственный Эрмитаж тонет в его Эрмитаже, в Эрмитаже Бориса Борисовича Пиотровского, Павла Когана и тех, кто любит красоту вот так — до слез, до боли, до способности закрыть и согреть своим телом Мадонну Литту, если отключат отопление за неуплату. Всех, кто носит Эрмитаж  в своем сердце

Литературные заимствования

На днях в Институте русского языка РАН текстолог Николай Перцов и филолог Игорь Сидоров выступили с научным докладом «Медные Всадники в русской поэзии и в языке: 1830-е годы». Очень забавное исследование, сама тема забавная, а самое забавное то, что мотив литературных заимствований есть в романе Б.А. Голлера  «Возвращение в Михайловское».

Возвращение к себе

Странно, что статья Владимира Кавторина о романе Бориса Александровича Голлера  «Возвращение в Михайловское» оказалась в конце книги, уже после текста романа. Хотя в ней главное задачей является стремление рассказать читателю, почему ему нужно прочесть эту книгу. Статья с этой задачей, думаю, блестяще справляется. Я согласна, уже после прочтения романа, с каждой фразой, предложением, словом, буквой статьи. Роман берет тебя в оборот сразу чем-то невыразимо притягивающим, дорогим и понятным. Чем? Бытом, в котором разворачивается бытие. Нельзя сказать, что быт окружает, да мы живем в нем. Но не это первое. Автор вторгается в такие сокровенности  бытового осознания, что жизнь становиться объемной, внятной, цельной. Чья жизнь? А вот поди разберись — чья! Пушкина, автора романа, моя, жизнь как поток времени, поток событий, поток мыслей, поток сознания? Да все перемешалось!!! И стремительно летящее перо (только перо, потому что — легче прикосновения к клавише) автора создает эту вторгшуюся в мое сознание жизнь с таким остроумием, наполняет такой иронией, что приоткрывает такие глубины моего собственного сознания, что захватывает дух. Оторваться от чтения невозможно, как невозможно уйти с пиршества, где все прекрасно: и наряды, и угощения, и беседы, и развлечения. 

Я не вспомню в своем читательском опыте больше такой светлой и праздничной книги, чтобы так весело было читать, как кружиться в танце, чтобы творчество как игра разворачивалось передо мной, вовлекая принять участие, чтобы о литературе говорилось так глубоко и  с радостным ощущением совершаемого на моих глазах открытия. 

Борис Александрович просто открылся мне Моцартом. А мысль о черном человеке никак не сопрягается с веселым именем Пушкин, лучшим другом которого, я знаю, является Голлер, они так хорошо друг друга понимают, так ладят между собой, даром, что между ними столетия, это не имеет значения. Храни их Бог!

Эти детские взрослые книги

На даче у подруги оказалась детская книжка Клейн ДиКамиллио «Парящий тигр». Иллюстрации замечательные, очень забавные, характеры узнаваемые, выразительные. Решила почитать на ночь...Прочла не отрываясь, сглатывая за неимением платка слезы, уснуть не удалось. Детские книжки — это самые что ни на есть настоящие, если взрослый человек льет над ними слезы или задумывается о себе. Как я, перечитывая своему сыну историю Мэри Поппинс, не могла понять, что он там понимает, ведь это же совершенно взрослая книга, пособие по воспитанию.
«Парящий тигр» иного плана. Она ненавязчиво окунает тебя в самую глубь самого себя. Глубь начала самого себя, где зарождались самые глубинные страхи — страхи смерти и потери. Маленький Роб создал в своем воображении образ — туго набитый чемодан страхов и воспоминаний, которые причиняют боль и страдания, с которыми невыносимо жить. Красивый тигр, которого он увидел в клетке в лесу годится быть сторожем, ключом этого чемодана. Поэтому надо думать о нем, когда грозит опасность. Впрочем, так прятать страдания научил его овдовевший отец. Только оказалось, что страдания должны воспарить, чтобы принести облегчение. Оказалось, что через них нужно пройти. Тяжелее их хранить, чем пройти. Но мы выбираем тяжесть, если рядом не оказывается того, что помогает справиться со страхом пройти сквозь страдание, изжить его, прожить, чтобы дать им возможность воспарить.
Книга об этом. Для меня об этом. Что поймет ребенок — не знаю. Подруга сказала, что внук плакал в правильных местах.Впрочем книжка так ладно скроена, так динамично развивается абсолютно конкретный сюжет, за которым ясно выражается авторская мысль, которая не стучится в тебя, а ненавязчиво окунает в мир, который устроен так ясно, не легко, а ясно, что ребенок не заблудится ни в сюжете, ни в своих чувствах, а осознает их, откроет их в себе и, возможно, станет чуть мужественнее, чуть милосерднее.

Ретроспектива исторических планов начала XIX века

Александр Кустырев остроумно называет Бонапарта Наполеона русским лоббистом и приводит занимательную точку зрения на то, какие цели преследовал он и какие цели преследовали русские императоры, начиная с Павла.

Место зарождения российской государственности

Очень интересная публикация рассказадиректора Института истории материальной культуры РАН Евгения Носова о новгородском Городище, связанном с именем Рюрика

Проверка на целесообразность

Тамара Ляленкова приводит образец бюрократической переписки Управляющего совета одного из учреждений образования Москвы с органом Управления этого самого образования. Она считает, что создается претендент, позволяющий определить как лакмусовая бумажка — зря или не зря затевалась реформа образования. Это с одной стороны. С другой стороны затронуты интересы святого — детей. И с третьей стороны,  за дело берутся люди, у который есть выход — уехать из страны ради детей. Но они начинают бороться за их интересы здесь и сейчас. Это главное. На многотысячном митинге трудно решить проблему. О ней можно только заявить. Но проблем такое количество, вероятно равное количеству людей, поэтому путь, по которому пошли родители, чьи дети оказались в этом образовательном учреждении, единственно верный, чтобы принять решение: есть надежда повлиять на власть законным цивилизованным путем или нет.  То есть образование детей в настоящее время находится только в руках родителей. Самый замечательный учитель и директор является заложником чиновников, управляющих государственной системой  образования.

Железный император

О деятельности Петра в сфере инноваций рассказывает книга Игоря Юркина «Петр Железный». Презентацию ее проводит Илья Смирнов. Очень познавательно во всех смыслах!

Антология детской поэзии

Татьяна Вольтская  беседует с автором четырехтомника «Четыре века русской поэзии детям» Евгенией Путиловой. Очень занимательно! И очень хочется взять эту книжку в руки!

Милость к падшим...

Александр Подрабинек первым написал о милости к падшим. Девчонки-пусси в тюрьме. Читала, что муж одной из них едет за них  получать медаль куда-то в теплые страны.  Не знаю, я  бы стояла под воротами тюрьмы с детьми и просила о свиданиях, о милости. Потому что им нельзя ни о чем просить. Только бы от них не отвернулись. Где же Ольга Романова с ее колоссальным опытом помощи! Где же истинные верующие, истинные поэты...Если с девчонками что-нибудь случиться,  стране, нам всем будет уже не отмыться.

Что-то не ладно...

Не просто что-то не ладно с естественным фоном любви к Родине, а как-то уже опасно. В истории не раз провозглашали патриотизм как национальную идею, именно поэтому известно, чем это заканчивалось. Играть с огнем не так опасно детям,  как власти — разрушения не сопоставимы. И  детей реже оставляют без присмотра, а власть сама себе на уме. Об этой опасности для нас всех пишет в ЕЖе Анатолий Бернштейн.
Вопрос больной и трудный, поэтому так давно обсуждаемый. Когда  есть запрос на то, как стать сильнее, — это признание  слабости. И правильное признание. Только открытый взгляд на действительность гарантирует правильное направление в поиске истины. Кто не хочет быть сильным и богатым! Вот пока  каждому, мне кажется, не будет гарантирована свобода становиться сильным и богатым в рамках Закона страны,  не поможет ни религия, ни идеология, как агрессивно ни взялись бы они за дело. В этом я согласна с Анастасией Рыбаченко

Очень кстати в НГ опубликован разговор Кима Смирнова с Даниилом Граниным, в котором почетный гражданин Санкт-Петербурга как раз говорит о патриотизме, о его сегодняшней цене.

А что на зеркало пенять!..

Слава Тарощина как дежурная по ТВ (бедняга! Я б не смогла!) вынуждена смотреть ту бодягу, о которой написала в статье «Осеннее обострение в зеркале ТВ». Но статья не о ТВ, а о тех, кто отразился в этом зеркале, кто в него заглянул. Кто уверен в своей непогрешимой красоте, ТВ не смотрят. Но как интересны циклы Анатолия Смелянского! «Мхатчики» — это ж песня!

О списке книг

Марину Аромштам, написавшую статью в НГ о списке книг количеством в 100, знаю и люблю по ее книге «Когда отдыхают ангелы». Она учитель начальной школы, она не просто учитель, она ...Творец...

 Бог ведь создал мир. И эту

способность дал людям. Кто как умеет, тот так и создает. Марсем (главная героиня книги, прототипом котором является сама автор, Марина Аромштам) творить умеет. В муках и сомнениях. Но тот мир прекрасен. Её книга входит в мой список книг для чтения. Неограниченный количеством, только временем, отпущенным на мою жизнь. 

Уважаю и поддреживаю ее позицию не подписывать никаких  бумаг о необходимости расширения списка в 100 книг до 150 за счет регионального компонента.  Это бред полный. Не надо регламентировать кому сколько и когда читать! Дайте возможность учителю читать самому, он тогда не только научит своих учеников читать, но и  «заразит» их этой «инфекцией» — читать всегда, читать везде, до дней последних донца. 

А как Марина Аромштам написала статье о чтении как процессе интимном!..Так! Истинно так! И не надо с регламентом подступаться к этому процессу! Не мешайте!!! Если я как репетитор за полгода подготовлю сдать ЕГЭ, зачем ходить в школу 10 лет? Единственно затем, чтобы с учителем литературы про книжки поговорить!!! А если нет той учительницы в школе, так и вовсе незачем!

Москва — Петушки и еще дальше...

Марина Токарева так пронзительно написала о постановке Сергея Женовача и его соавтора Александра Боровского поэмы «Москва-Петушки» Венедикта Ерофеева, что  увидеть бы глазом одним, да и умереть. Это вам не Париж-чужбина, это свое, родное... Так, умница, написала, что прямо затоскуешь так по-нашему, по-русски...Да и махнешь в Москву к тем самым Петушкам...

Язык как энергия созидания

Для замечательных , очень любимых (заочно, конечно!) еврея, обожающих русский язык,  беседуют о его сути — словотворении. Это песня, это чудо, это радость, это счастье читать! Пока читаешь, собственный словарь пухнет, как семечная шелуха на губах: во рту вкусно так, что и смахнуть остатки — жаль! Разговор Александра Гениса и Михаила Эпштейна нужно не просто читать, а  как «отче наш» перед каждый уроком русского языка! Здоровско!

Александр I и Наполеон

Интересная статья Владимира Абаринова о  ссоре Александра I  и Наполеона, стоившей жизни многих и многих  людей, которые стали пылью истории. К вопросу о роли личности в истории и о восприятии подданных  своих государей. В переписке братьев Булгаковых столько  эпитетов употреблено к имени русского царя, малое из которых «благороднейший». А с другой стороны, человек всегда действует в духе времени, во-первых, а во-вторых, исходя из себя самого. Думаю, что есть и третье, о котором трудно что-либо сказать, высшая сила, самый высший судия, режиссер, проведение...

Куда ж нам плыть? — Уж не сюда ли?

Очень-очень интересный разговор Дмитрия Волчека  о современном феминистическом искусстве. Причем, в начале разговора не понимаешь, что именно об искусстве, потому что все, что сообщено об FEMEN, вызывает достаточно омерзительное чувство по отношению к  тем, кто использует, видимо, пустоголовых, а потому не слишком разборчивых девушек, которым не западло заработать, публично обнажившись. И лишь продвигаясь дальше за журналистом, начинаешь понимать, что речь идет не столько о них, сколько о гендерных путях современного искусства, что есть люди, которые эти пути отслеживают, как Алекс Эпштейн, даже вполне теоретически обосновывают. В итоге — горизонт  моих представлений о мире расширился.

Мы это уже проходили в школе

Слово, которым обозначил Кирилл Рогов отношения внутри так называемой элиты, — опричники. Я услышала это слово впервые в школе, когда на уроках литературы изучали «Песню про купца Калашникова». И опричник Киребеевич не мог нравиться даже Алене Дмитриевне, так его написал Лермонтов. И с тех пор слово это вызывает ассоциации исключительно негативные. Меньше всего на свете я могла ожидать, что стану современником возврата такой политической власти, когда требуются такие вот кирибеевичи, не считающиеся с законом, вольные убить и взять все, что позволит самодержец. А на уроках истории изучали, чем закончилось правление Ивана, прозванного Грозным.

Свежий словарь разговорной речи.

"Толковый словарь русской разговорной речи" под редакцией Леонида Крысина планируется в 3 томах. К концу этого года обещают выпустить 1 том. А о принципах его составления можно прочесть здесь. Очень интересно. Но жизнь опережает всегда издание. Мне кажется, было бы интересно сделать такой словарь в цифровом формате с возможностью добавлять каждому образованному человеку. Единственно поставить фильтр для необразованных, чтобы обсценная лексика не попадала в него. И, конечно, штат исследователей в режиме онлайн могут с ним работать, поправлять, комментировать, фиксировать.

Мольба Дмитрия Быкова

Грустно и безнадежно. И так нехорошо, и эдак никак. У меня такие мысли после чтения «Мольбы».
Вглядываюсь в лица, вышедших на митинг, — хорошие лица. Чаще всего хорошие лица людей, с которыми могла бы заговорить на улице, хотелось бы заговорить, могла бы обсудить общую боль. Что это еще, как не боль?

новая книга Феликса Лурье

“Созидатель разрушения. Документальное повествование о Сергее Нечаеве” - так называется книга петербургского историка Феликса Лурье, вышедшая в издательстве “Вита Нова”

  В беседе с Мариной Тимашевой автор делает очень актуальный вывод, смысл  которого, на мой взгляд высказал  царем Соломоном: ничто не ново по луной. 

Эстетическое отношение искусства к действительности

Когда читаешь такие рецензии о таких спектаклях, хочется рвануть в Москву, не в Москву как столицу, мегаполис (Боже, упаси!) , а ту самую Москву, по которой тосковали чеховские три сестры, в общем-то рвануть за тем же: эстетическим отношением  к действительности. Перкрасная рецензия Елены Дьяковой о первой премьере в «Мастерской Петра Фоменко» времен ее сиротства.

Образование. Момент истины.

Евгений Ямбург  назвал свою статью «Сумерки просвещения». Он «прокачал» ситуацию в образовании с  принятием нового закона «Об образовании», опираясь на его текст, контекст и подтекст. Все вещи назвал своими именами. Это не сумерки. Это уже мрак.

Застыть в поклоне

Как проникновенно написал Ким Смирнов о Петре Фоменко. Как искренне и глубоко!

Краткая история рая

Краткая история рая написана Александром Генисом. Он великолепен! Если о серьезном не говорить с иронией, то оно, это серьезное, никогда и не будет додумано до конца, потому что станет скучно. А вот с иронией — никогда. Поэтому сам процесс думания над чтением статей Александра Гениса — райское наслаждение!

Бурятское чудо

А может и не бурятское вовсе?  По крайней мере, чудо, о котором кто знает, тот и знает, а кто не знает, значит, и не нужно знать. Чудо — вещь непростая для человека. И для того, кто верует, и для того, кто не верует, чудо имеет далеко идущие последствия.

Первые итоги переписи населения 2010 года

НГ опубликовала статью о первых итогах переписи населения в 2010 году. Статья называется «Россия сосредотачивается». А авторы, Инна Григорьева и  Павел Чувиляев сделали на основе данных совсем не оптимистический вывод: «Население проживает компактно, жмется к городам, рекам, дорогам, стареет, всё меньше заводит детей. Убыль населения компенсируется миграцией. Кто поумнее и поактивнее — уезжает. Это классическая модель… индейской резервации».

Обреченность

Ищу в голове своей название чувству, которое росло во мне, пока я читала статью 
руководителя  Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН Александра Вадимовича Рубцова «Запах перемен». Обреченность. Страшно не понравилось это слово, называющее неуютное чувство. Может быть, я ошибаюсь? Полезла в Яндекс. Наткнулась на текст. Чей? Откуда? — Как камень с неба.  Я поняла, что никуда мне не деться от этого названия. И от чувства поэтому тоже.
Философ и он и есть философ. Такую логику обнажит в событийном ряде нашей общей жизни, что и ощутишь этот запах носом прямо физически и поморщишься, поскольку весь строй ассоциаций без освежителя воздуха обдаст естеством. И нет места иронии, она в статье  есть, а места в душе для нее уже нет. Шарю в метафизической своей субстанции: а на что еще есть?

Куда ж мы плывем?..

Речь, конечно о не «плывем», а несемся со страшной скоростью Марина Львовна Смусина очень осторожно, очень внимательно и деликатно поставила вопрос о таком новом явлении, как возникновение блогов и блогеров. Она приглашает задуматься прежде всего о языке, который выдает блогера как личность, как профессионала, как человека. Выдает с головой, со всеми потрохами, о которых, может быть он и сам не подозревает, потому что пост — это самая первая реакция, импульс. Текст — штука лукавая. Ты читаем не буквы, а языковые знаки, которые создают контекст. И попробуй обмани читателя. Одно дело неточно выраженная мысль, за что есть возможность извиниться, поправить, уточнить. Другое дело — точно выраженная. Марина Львовна, мне кажется, поставила главный вопрос в эпоху, которая превратила мир в большую деревню, где все всё знают про всех. Первое, что в деревне бросается в глаза, — это то, что все друг с другом здороваются. И с чужим, и со своим, и дети, и старики. Фильтром, который, мне кажется, необходим, чтобы остаться людьми, не утратив культуру, когда так легко самовыразиться любому и каждому, — это соблюдение  этических законов, в основе которых лежит доброжелательность. Вот черта, которую публично переступать культурному человеку невозможно, иначе он утратит статус принадлежности к культуре. Такие сложились у меня размышления по прочтении колоночки Марины Львовны «Наедине со всеми».

Кроме того, я считаю, что проблема, поднятая Мариной Львовной достойна изучения социологов, лингвистов, философов. Потому что мы пользуемся новой игрушкой, как дети. Не зная ни как называется, ни как ею играть, ни что из этой игры получится. Обновление мира происходит скорее, чем мы имеем возможность это обновление осознать. Поэтому легка опасность заиграться.

К новому учебному году

Пошла мода по списки. Президент высказал мысль, кто-то кинулся составлять список 100 книг для чтения в школе. Думаю, среди учителей литературы таких не нашлось. Они умудряются «пройти» по программе тысячи произведений, мне лень считать точно. Но ни один учитель литературы, прогибаясь под тяжестью программы, не может отказаться от возможности воздействия на личность подростка литературным произведением. Не сам учитель литературы поставит себя на место гуру, он книжку так преподнесет, что имеющий уши, услышит и дойдет до библиотеки. 

 Одним из таких учителей является Марина Львовна Смусина. Ее ученики читают. Да и читатели ее колонок не могут не читать, так «вкусно» она расскажет о старом как новом, и всегда вовремя, потому что устареть может мода на все, кроме книг, хранителей культурной традиции. Если мы последуем моде читать бульварные романы, исчезнет культура.

Кроме того, Марина Львовна всегда умеет показать, что культурная традиция не с нас началась, во-первых, а во-вторых, какую высокую роль может сыграть УЧИТЕЛЬ в ее сохранении и продолжении. 

Мне кажется именно об этом ее колонка о Хрестоматии, созданной учителем словесности Алексеем Дмитриевичем Галаховым.

Осторожно детям!

Ольга Романова познакомила читателей НГ с бывшей водительницей троллейбуса города Химки Еленой Кузнецовой, сын которой осужден за наркотики. То есть она к опыту знакомства с правосудием  отнеслась творчески, это единственное что спасает от отчаяния в такой ситуации. Очень показательный и поучительный опыт, поскольку от сумы да от тюрьмы в России не зарекаются.

отвлеченное

Да, точка зрения, высказанная Дмитрием Быковым,  уже была мною услышана недавно в беседе  с человеком, который хорошо знает историю. То, что она теперь озвучена, опубликована, говорит о том, что она выстрадана очень и очень многими.
 

мертвая зона Алексея Балабанова

Лариса Малюкова рассказывает о последнем фильме режиссера «Я тоже хочу». Ее рассказ, естественно, не ограничивается только этим фильмом. Контекст широкий и глубокий. А фильм мрачный. Совсем мрачный. Но посмотреть очень хочется. И не в Венеции, а в родном Доме кино.