Я рада, что
Александр Генис через РС обозначил этот феномен: неудовлетворение современного человека ограниченностью отдельно взятой религией. На эту тему он беседует с Михаилом Эпштейном. Разговор очень интересный, а последний ответ философа на вопрос о личных отношениях меня страшно рассмешил. И правда, мы призываем Бога, когда пожар в доме (если понимать тело как систему, да и в религии есть эта метафора — см. роман Стайрона «И поджег этот дом»:
«Если
от Провидения Божия, которое печется о жизни всякой былинки, и червя, и
муравья, и паука, и жабы, и гада, ни единый луч никогда не упадет на меня;
если Бог, который зрел меня, когда я был ничто, и призвал меня, когда меня не
было, как будто я был, из чрева и тьмы глубокой, не посмотрит на меня ныне,
хотя я, убогая, и отверженная, и
проклятая тварь, все равно его тварь, и,
даже проклятый, прибавлю толику к его славе; если Бог, который взирает на меня
в мерзостной моей грязи и, когда я застил око дня, Солнце, и око ночи, Свечу, и
очи всего света занавесями, и окнами и дверями, все равно видел меня, и видел
милостиво, показавши, что видит меня, и приведши меня некогда к нынешнему раскаянию и воздержанию
(до поры) от греха, так отворотился от меня к своим славным Святым и Ангелам,
что ни Святой, ни Ангел, ни сам Иисус Христос не умолят его посмотреть на меня
и вспомнить, что есть такая душа; если Бог, который многажды говорил моей душе:
Vivit Domius, жив Господь, и ты не умрешь, а будешь жива, — не даст мне умереть
и не даст мне жить, а оставил умирать вечной жизнью и жить вечной смертью; если
Бог, который не мог войти в меня, когда стоял и стучался, войти путем обычным,
Словом своим, милостями своими, рассудил иначе, и потряс этот дом, мое тело,
судорогами и корчами, и поджег этот дом лихорадками и горячками, и устрашил
Хозяина дома, мою душу, ужасами и опасениями тяжкими, и так вошел в меня; если
Бог, увидел, что тщетно его попечение и намерение обо мне, отверг
меня и покинул, будто я ничего не стоил для него; если Бог наконец дал душе
моей изойти, как дыму, как пару, как пузырьку пены, и если душа эта не может
быть ни дымом, ни паром, ни пеной, но должна лежать во мраке, доколе Господь света
есть сам свет, и ни единая искра его света не достигнет моей души, — какой
Тофет не Рай, какая Сера не Амбра, какая грязь ни услада, какое червя точение
не щекотка, какая казнь не ложе свадебное перед проклятием этим: быть отлученну
навеки, навеки, навеки от взора Божия?»
Джон
Донн, настоятель собора святого Павла,
«Графу Карлайду и его обществу в Сионе»).
