Так называется публикация Николая Подосокорского о жизни, деятельности, личности Дитмара Эльяшевича Розенталя. Замечательная статья!
Очень хорошо помню картину - пролетарий, поднимающий красное знамя с серой мостовой. Оказалось, что хорошо помню. Свойство памяти - держать в запасниках то, что активно не востребуется, но запомнившееся оказанным на тебя впечатлением.
Вот из новостной ленты интересное и продолжительное:
Я не прочла этот роман, а прожила его стремительно. В потоке того времени, которое создала писательница. Моё время исчезло, пока я читала. Каждый подросток, прочитавший эту книгу, будет привит от подлости, глупости, легкомыслия по отношению к жизни. Каждый взрослый, прочитавший эту книгу, станет подростком и опять же будет привит от подлости, легкомыслия по отношению к жизни, от скорых оценок по отношению к людям. Любовь к человеку - вот источник, к которому примкнёт каждый, кто прочтёт эту книгу.
История становится историей человека и человечства, индивидуума и народа только тогда, когда он пережит. Именно эта идея заложена в тексте Анны Наринской о посыле книги Полины Барсковой «Блокада. Свидетельства о ленинградской блокаде. Хрестоматия», вышедшей в 2017 году. Поставить вопрос правильно - это задать вектор поиска правильного ответа, не размытого, не обобщённого, не доходящего до сердца, даже до сознания, а точного: всё так сложно и трудно, что требует осмысления и проживания. А на это нужно время. Легче повесть ярлык - подвиг, отнести цветы на Пискарёвское кладбище раз в год и жить спокойно, даже если жизнь стучится в твою дверь новой трагедией. Книга как прививка вакцины, требует изменения белка, трансформация которого требует времени. Что мы с ним сделали, временем? Мы его вытеснили из себя. Без него комфортнее - не надо переживать. Некогда.
Вот есть теперь всякие ленты новостные. Признаюсь, я люблю их. Да, они мешают мне концентрироваться на чем-то одном, важном. Например, работе. Её так много, что ... Так хорошо бы рассеять её хотя бы слегка вот таким чудом, как вальс. Семь вальсов! И радость уже разливается во мне. И пусть метель за окном, Свиридов сделает её прекрасной! Невероятно красивая подборка вальсов: Штраус, Чайковский, Глинка, Хачатурян, Шостакович, от которого не ожидала такого легкомыслия, такого света, такой безудержной радости!
Чак Паланик поразил. Первое, что я прочла - "Бойцовский клуб". Фильм не смотрела, если честно и не хочу только потому, что называется он так же, как и книга. Она произвела на меня такое огромное впечатление, что я его берегу, храню, как в сейфе, от посторонних глаз - это моё и только моё богатство. Потом прочла "Уцелевшего". И та оторопь, что возникла, когда читала "Бойцовский клуб" только увеличилась. Это как же так можно видеть мир, не может быть, чтобы глаза писателя были устроены так же, как мои. Думаю, что всеми свойствами глаз всех животных и насекомых обладают его глаза, а кожа - всеми свойствами всех разновидностей покровов в природе: и глянец листа лотоса и шероховатость крылышек стрекозы, от нежной пахнущей молоком кожи младенца до скомканного пергамента, на кисти старика. Оттого сознание писателя перерабатывает информацию, получаемую извне в такое внутри - что если не косить ему под примитивность, просто рухнешь в бездну, которая разверзается внутри, когда читаешь, а потом живёшь с ней. 
вот вам и КАPLAN - BLA-BLA-BLA... безукоризненная интонация, мысль влита в безукоризненно выстроенную форму, грамматика пластично и податливо создаёт неповторимую интонацию. Великолепный текст! 
я не понимаю, что теперь происходит с рассылками. Какой-то KAPLAN-BLA-ВLA! Прикол, да и только! Название только и приковало - "Надвечное созревание Исаака Левитана. Плёс" я помню свою волшебную ночь в Плёсе, когда проснувшись около пяти часов утра и отодвинув занавески каюты, прочитала на парапете "Плёс". Сошла с парохода и три часа Плёс, залитый лучами едва взошедшего августовского солнца, был только моим и ничьим больше...
Неисповедимые пути господни. Пронзительная публикация о талантливом художнике. Фотографии - свидетельства времени, в котором художнику нет места, чтобы он мог жть и творить. Хрупкие существа - художники, им нужно место, чтобы не просто жить, а именно творить не по плану, спущенному плановой экономикой, а по собственному душевному импульсу, который предполагает сомнения, душевные муки... И судьба, которая идёт по следу художника непременно с бритвою в руке 
Историю Брестского мира и его значение в контексте российской революции
для РС комментирует старший научный сотрудник Института российской истории РАН Владислав Аксенов. 
