Юрий Рост о Дмитрии Сергеевиче Лихачёве.

Юрий Рост всегда скажет так, как думает, как чувствует, как видит, как знает. Честно.

паспортизация всей страны

Насчет электрификации всей страны, это как посмотреть, а вот паспортизация поголовно всей страны живёт и процветает. Об истории советского паспорта — Василий Жарков.

Какие книги покупает Борис Акунин

Клариса Пульсон сопровождает российского писателя Бориса Акунина в книжном магазине. Интересно. И я хотела бы купить эти книги, хотела бы обязательно прочесть.

Герой «Денискиных рассказов» об истории создания себя

Денис Драгунский рассказывает, как создавались рассказы, где главным героем был его литературный двойник. Автору книги, Виктору Драгунскому, исполняется 1 декабря 100 лет. Как бежит время!

Честь Отечества

Людмила Улицкая назвала свою публикацию «Она спасала честь своего Отечества». Публикация о Наталье Горбаневской, «которая вышла на Красную Площадь в дни большого национального позора. Это она спасала честь нашего отечества. Почему все так устроено, что надо непременно умереть, чтобы все стало на свои настоящие места? Там, возле Лобного места, где испокон века совершалась российская история, невидимо стоит памятник Наталье Горбаневской, с коляской, в которой спит трехмесячный сын Оська. И будет стоять во век».
Наталья Болтянская тоже откликнулась нежным словом о своей тезке. Очень трогательно.
Все больше и больше людей откликаются на смерть маленькой женщины, что  «одуванчиком белела на ветру»...

Юбилей рокового стихотворения Мандельштама

РС вспомнило об том, что 80 лет назад было написано стихотворение О.Э, Мандельштама «Мы живём под собою не чуя страны...» . История  мести Сталина, его личный след в судьбе Мандельштама прослеживает Юрий Векслер.

Ясный взгляд на тёмные дела

Евгения Попова не было на собрании писателей. Он отказался. Но причины отказа озвучил,  с мнением о событии познакомил. Очень ясно изложил свои мысли. С ним трудно не согласиться.

Кинофестиваль в Риме

Дмитрий Волчек откровенно, как думает, так и описал свои ощущения. А это всегда намного ценнее, чем фальшивка идеологии правящей партии. В публикации много кинокадров из заслуживающих внимание фильмов. И кроме того, понятно, что мир стал маленький с одной стороны, а с другой — большой коммунальной квартирой.

Премьера последнего фильма Алексея Германа

Лариса Малюкова так светло написала о фильме «Трудно быть богом», так по-человечески искренне... Очень хочется не просто увидеть, а рассмотреть, прожить его.
О премьере также написала РС.  И «Новая газета». И все имеет смысл читать. Перед или после просмотра. Ким Смирнов откликнулся после премьеры фильма словами: «Спрашиваю у Бориса Стругацких, ответы нахожу у Алексея Германа».

Что есть художник?

Из этого интервью с бывшим худруком Кировского ТЮЗа Борисом Павловичем я узнала, что есть художник — «Художник всегда является реакцией на реальность». Сколько лет этому молодому человеку?
Вот читаю «Камасутру кижника » А. Гениса и вижу, как он развлекается классикой, выжимая из неё каплю за каплей то, что можно ещё выжать. А этот молодой человек осмысляет, имеет свою позицию, единственно возможную вероятно, чтобы остаться человеком в этой стране лжи и манипуляции.
Очень я благодарна Ивану Жилину за это интервью, за это знакомство, за надежду. 

наше время и герои с антигероями

Андрей Столяров — новое для меня имя в НГ. Всего две статьи — «Иосиф и его братки» и вот нынешняя «Смутный герой нашего времени». Прочла обе. Но особенно задела последняя, ибо коснулась литературы тоже. Исследуя эволюцию героев в России и связь между их возникновением и  политической ситуацией в стране, Андрей Столяров пытается определить тенденцию, проверить её, уже на основе результатов ставит диагноз. 

Но вот что мне хотелось бы добавить. Раз уж речь зашла о роли русской литературы в истории России, хорошо бы именно её продолжить. И не просто продолжить, а исследовать, определить тенденцию, сформулировать выводы. Ведь она жива, литература, только у неё отбирает  хлеб не столько телевидение, сколько время, которое сжалось аккурат на то, чтобы заработать на тот самый хлеб. Сжалось у всех, самое страшное, что у детей. Бабушки работают, некому читать колыбельные. родители работают, некому подсунуть вовремя книжку. А школа и цели такой не ставит. Да и сами родители нынешние уже воспитывались не столько книгами, сколько телевидением. И про детскую литературу знают плохо, ту, которая делает чтение необходимым, потому что приносит наслаждение.  Чем мы отличаемся от крепостных,  которым не давали получать образование, но они сами находили  время создавать фольклор? Только тем, что нам еще дают получить образование, но отбирают время для  создания что бы то ни было. 

Для меня героями времен становятся дети, которые бросают школу и едут в деревню читать книги. Я зря написала во множественном числе. Знаю только одного. Но героев много и не бывает. Онегин был один, Печорин тоже один, Базаров тоже один. Их авторы —  одни не были, почти не были одни. Поэтому мне так хочется, чтобы брали на себя ответственность за своё и общее время  как можно больше  детей. И уход из  школы — не трагедия. Бродскому Нобелевскую премию дали. А вот получил бы он её, закончив советскую школу — это ещё вопрос. Скорее всего лагерь или психушку получил бы. 

Ахматова и Маяковский

Иван Толстой и Борис Парамонов решают вопрос, почему Маяковский покончил с собой, а Анна Андреевна Ахматова пережила не одну эпоху. Разговор касается не столько фактов биографии, сколько фактов поэтически, вопросов развития русской поэзии. Читать — как приключенческий роман глотать. 

7-томное издание произведений Варлама Шаламова

Интервью с наследником текстов писателя Александром Рогосиком очень интересно. Лиля Пальвелева, на мой взгляд, задала очень умные и важные для понимания роли В. Шаламова в русской литературе вопросы.

100 лет делу Бейлиса

Александр Гостев не только вспоминает об этом громком процессе в Российской империи, но и проводит исторические параллели с новейшей и сегодняшней историей.

Иосиф и его фараоны

Дочитала до конца публикацию с этим названием — «Иосиф и его фараоны». Страстно, с любовью к Бродскому с ненавистью к фараонам написано. Автор — Валерия Новодворская.

Слово о Камю

«Полуденные мысли» назвал свою статью об Альберте  Камю Борис Парамонов. Кратко, ёмко и напряжённо сказал о нём умное слово. Чем глубже автор, тем  больше он вписан в контекст истории, в контекст своего времени.

абсолютная человеческая ценность

Лекция Нила Геймана, казалось бы, ничего нового не прибавила к тому, что все и так знают. Понимают и соглашаются. И все-таки...каждый сам мог бы написать нечто подобное. Каждый, кто читает. У каждого своя история вовлечения в этот потрясающий мир. Но вот не написали же, а он написал. Гимн чтению. Гимн библиотекам и библиотекарям. Гимн читающему человеку.

образец цивилизованного диалога по острейшей проблеме

Юмор — вещь в жизни необходимейшая. У Виктора Шендеровича он на грани сарказма. И грань это размыта, как те самые штаны казака, сравнимые с широтой Днепра. Это может задеть. Сарказм всегда отдаёт превосходством. Недаром им часто пользуются учителя как формой безнаказанного воздействия  на  недалёких  учеников. С продвинутыми далеко не катит — есть опасность получить такой же вежливый ответ с ещё более блестящими формулировками. Но это стиль Шендеровича. И не столько, видимо, для Навального он пишет, сколько для недалёкого электората в надежде, что прочтёт и продвинется. В данной конкретном моём случае он достиг цели. Спасибо ему за это.

вопрос об ответственности

Такая это лукавая штука, ответственность. Медаль кубическая  с шестью сторонами.  Её можно прописать в договоре и нарушить. Можно взять на себя словом и забыть это самое слово. Вспомнить потом. Оправдаться потом. Сослаться на суд истории. Или на соседа. Обвинить погоду. Историческое время — не свезло! Того же соседа. Или этого. Благо их много, соседей.
И хватит задавать вопросы, что делать и кто виноват. Ответы на них такие же лукавые, как та самая ответственность, если она не скрижаль в душе. Не вериги на совести. Спадают только в том случае, когда ответственность взята на себя, как огонь батарей. За того соседа и за этого. За историческое время и за погоду, что не помешает сдержать слово ни в шторм, ни в штиль.  Это когда слово даётся себе. И никому больше.
Мне кажется, именно об этом написал Анатолий Бернштейн вдогонку молодому писателю Захару Прилепину.   Потому что рядышком Александр Подрабинек очень точно, на мой взгляд, высказался о «Русском марше». Несчастных в этой стране хватало всегда. Несчастье на этой земле ценится, страдать похвально. Только писатели входили в комитеты помощи голодающим, ехали на Сахалин к каторжанам. И не спрашивали национальности у тех, кому пытались помочь. Потому что на себя брали ответственность. За них, за несчастных, голодных, оступившихся, темных сознанием. И не собирали их в походы, марши и лагеря. Единой истории не бывает. Есть единая жизнь, одна на всех в данный отрезок времени. Поэтому не принято спрашивать про звон колокола.

светить отраженным от них светом

        В день памяти погибших в ГУЛАГе был показан по «Культуре»  документальный фильм «И дольше жизни». Стилистика не отличалась от современных документальных работ: интервью, экскурсия по музею, созданному на месте женского лагеря системы КарЛАГа «Алжир», документальные кадры, фотографии, встречи, места, связанные с воспоминаниями героев фильма. Вот, вот это самое главное и есть. Герои фильма — дети репрессированных родителей. Вот этот ход был найден гениально. Потому что дети — это безошибочный ход: они не солгут, их устами глаголет истина. Даже если они уже стали стариками. Фильм нужно не смотреть, его нужно проживать, переживать, прочувствовать, ощутить. Впустить в свою кровь, дать ей обогатиться новым опытом, чтобы душа, омытая ею, стала крепче.

       В фильме прозвучала мысль, что в школах историю надо изучать не по учебнику. Надо изучать биографии людей, живших в то или иное время. И тогда каждая отдельная  судьба  наглядно покажет, что родившись, человек тут же вовлекается в поток истории, поток времени, на который не может повлиять (или все-таки может? Хоть кто-то, а вдруг может?), но который он должен осознать, найти свое (или то, которое ему уготовила судьба?) место, и иметь мужество и силы прожить эту данную ему жизнь. Тогда школьники не будут думать, что  история делается только в прошедшем, что история — это цифры и  факты, не имеющие к ним никакого отношения.

Эта мысль снова возникла в моём сознании, когда я читала статью «И если время повторится» Бориса Александровича Голлера в разделе журнала «Знамя» «Люди и судьбы» о темах в творчестве В. В. Кавторина. Борис Александрович в своём очерке опирался в основном на две большие знаковые книги своего друга. Это «Петербургские интеллигенты»  и «Своя чужая жизнь». Я имела счастье читать обе книги. Поэтому статья Бориса Александровича была особо мне интересна. Но, даже если они еще не прочитаны, статья будет необычайно интересной, необычайно не только познавательной, но и значимой в плане корректировки собственного мировосприятия, мировоззрения.  Так Борис Александрович тщательнейшим образом проанализировал их, привёл большое количество цитат, которые  ничуть не утяжеляют статью, наоборот, иллюстрируют его мысль, основанную на глубоких, отнюдь не конъюнктурных, как это сейчас принято, размышлениях о судьбах людей в России, судьбах людей, чьими руками, собственно, она и  творилась. Борис Александрович удивительно умеет развернуть все, к чему он прикасается  в сторону человека, его природы. Его теория о составе белка, который определяет нравственный облик человека, помогает понять, почему все так повторяется, почему меняется все, кроме человека и того выбора, перед которым он встает в своей жизни рано или поздно. И почему этот выбор предопределён тем самым белком, которым его наградила природа.

         Читая статью, получаешь еще и огромное интеллектуальное наслаждение, потому что фраза Бориса Александровича сжата, как пружина, она содержательна максимально. Мысль развивается по определённой логике ассоциативных связей с эпохами, людьми, событиями.  Время уплотняется, сжимается так, что все, кажется, свершается сегодня и на глазах — 1825, 1991, 1861, 1993. И дальше, в уже прошедшем десятилетии XXI века продолжаются поиски ответов на те же вопросы, поиски своего места в истории России, поиски того самого выхода все из того же тупика.  И день тогда в ощущении длится дольше века, дольше веков. У автора статьи потрясающее чувство истории. Истории не единой, как это понимает наша власть, а истории единой жизни многих, связанных между собой людей, связанных, как частички  ДНК великой спирали общей Жизни. Если в школе на уроках истории читать книгу Владимира Васильевича Кавторина  «Петербургские интеллигенты», а на литературе «Чужая собственная  жизнь», а на обществоведении статью Бориса Александровича — вырастет другое поколение. Оно не сможет сдать ЕГЭ по перечисленным предметам, но сумеет понимать происходящее и влиять на него, как влияли Петр Семёнов-Тянь-Шанский, Н.М. Михайловский, Владимир Васильевич Кавторин и сам Борис Алексанрович Голлер, перо которого не может оставить равнодушным.  

вспоминая Брехта

Не знаю, в какой пьесе Брехта была такая реплика: страшно жить в стране, где нужны герои. Илья Фарбер хотел не только поддержать Надежду. Он хотел, вероятно, еще и разбудить нас. Напомнить, что это страшно не спрашивать по ком звонит колокол.

мудрость прозрения

Вот так мудро видеть получается, если  смотрел всю жизнь так пристально, что выступили слёзы на глазах, то ли от напряжения, то ли от прозрения.
Я  думаю так, когда читаю колонки Юрия Роста. Слог  сжатый, скупой  внешне, гулкий вовнутрь, чтобы резонанс был сильнее.